Со мною мой осёл упрямый
Живет который уже год,
Когда мне нужно ехать прямо,
Налево мой осёл идет.
Когда свернуть направо нужно,
То пятится назад осёл,
Ну что с того, что он нагружен,
Ведь к цели всё равно не шёл.
Ну что с того, что я питаю,
Его, и грею, и холю,
Когда из-за него страдаю,
Когда из-за него терплю.
То мой осёл собъёт копыто,
То ногу где-то подвернёт,
В чужое сунется корыто,
И приключение найдет
Себе на задницу больную,
Где грузно восседаю я,
Вези уже скорей в пивную,
За бренность выпить бытия!
И зря я с ним бываю ласков,
Упрашиваю по добру,
Он стал изнеженою плаксой
И сам на шею сел мою!
Не поддается воспитанью
Ни слов, ни жестов, ни кнута -
Лупить - родное же созданье -
Не поднимается рука!
И так я с тем ослом, и этак,
То сахар дам, то бутерброд,
Да хоть кричи, реви и сетуй -
Ни шагу с места не сойдет!
О, как вздохну я полной грудью,
Когда упрямец мой умрёт!
Да только и меня не будет,
Ведь это он меня везёт.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
